Мальчик был ! / Между домом Достоевского и Бутыркой поставили памятник собаке: очеловечиваемся понемногу. НОВАЯ ГАЗЕТА

Потихоньку очеловечиваемся: заводим домашних бронзовых зверей. В Питере — Чижик-Пыжик (пять раз спилен экстремалами с гранитов Фонтанки, шесть раз восстановлен Резо Габриадзе).

В Самаре — золотая от дворницкого усердия, начищенная до блеска Кошка-на-Батарее (очень теплый памятник 100-летию парового отопления придумала городская ГРЭС).
А г. Москва-слезам-не-верит намедни завел себе бронзового пса Мальчика.

Конура у Мальчика в метро «Менделеевская», около касс. Подняться из подземки: Москва-бьет-с-носка! Направо родной дом Достоевского, налево Бутырка.

Чуть подале Институт благородных девиц и Уголок Дурова.
Все аукнулось в судьбе пса, прожившего свой век у дверей «Менделеевской». И жестокость наша, на каторжных корках возросшая: убила его ножом барышня-фотомодель в продвинутом 2001-м.

Нашлись и Дуровы, спасители Каштанки, много Дуровых, но — посмертно. (Историю памятника Мальчику рассказывает в интервью «Новой» Ирина Озерная — театровед, биограф Юрия Олеши и человек, тянувший на себе этот проект с 2002 года.)
На открытии говорили Людмила Касаткина, Елена Камбурова, Сергей Юрский, Олег Анофриев, Вениамин Смехов, Юрий Рост, Евгений Бунимович, Андрей Макаревич, скульптор Александр Цигаль (вместе с ним над памятником работали Сергей Цигаль и архитектор Андрей Налич).

Благодарили за помощь метрополитен и его руководителя Дмитрия Гаева. Волновались: не спилят ли Мальчика, как Чижика, на лом? Не зальют ли краской? Не напишут ли на камне: «Москву — двуногим!»?

И просили метро: позволять детям играть с псом, казенным имуществом, сидеть у его лап. А женщинам — ставить на постамент тяжелые сумки.
Мальчик поймет… Эта собака — памятник очеловечиванию.

Оно идет, очеловечивание Москвы: медленно, по длинному подземному переходу.
Под блеск фотокамер всех СМИ и скулеж наследников Мальчика, бездомных псов «Менделеевской» (в переходе их три души, в городе — больше).

Под вспышки странных сближений годами хлопотали о памятнике, волновались: откроют ли хоть 17 февраля, в последний день года Собаки?
Китайский календарь оказался благосклонен. Успели!
А 17 февраля ненароком пришлось в 2007-м на конец Масленой недели.

Бронзовый Мальчик, памятник бездомным зверям Москвы, заступит на караульную службу по охране наших душ в 5.30 утра, в Прощеное воскресенье.
Комментарии

Ирина Озерная: Срочно требуется поворот сознания
— Я жила в районе станции метро «Менделеевская» и собаку эту видела еще щенком. Она на этой станции прожила пять лет. Я ходила мимо, наблюдала: есть собака, ей тут хорошо, ее кормят.

Собака спокойная, неагрессивная и вместе с охранниками охраняет переход. А потом я увидела, что собаки нет. Спросила, оказалось, что пришла какая-то девица и убила ее семью ударами ножа. И я потеряла покой.

Написала статью в «Известия». Не головой, не руками написала — всем телом! Это было зимой 2002 года.
Было такое количество откликов читателей! Меня пригласили на передачу «Большая стирка».

Тема была — «Подземные переходы». Я рассказала мою историю, вышел потрясенный пианист Борис Березовский и сказал: «Вот я сейчас сыграю «Собачий вальс» и предлагаю собрать деньги на памятник собаке Мальчику на станции «Менделеевская».

Он бросил пиджак на пол, кинул туда сто рублей — взнос, и под «Собачий вальс» все стали собирать деньги. Собрали 850 рублей. Я ахнула от этой идеи! И предложила Александру Цигалю, Сергею Цигалю и Андрею Наличу такую историю.

После того как собака была отлита, мы два года обивали пороги, чтобы нам дали возможность поставить памятник в Москве.
Почему этот памятник так важен? Потому что он направлен на будущее, он направлен на поворот сознания людей.

Толстой называет отношение к животным первой ступенью нравственности. У Льва Николаевича есть статья, в которой он пишет, что первую ступень нравственности невозможно перескочить, чтобы попасть на вторую, на третью и так далее.

И вот здесь происходит водораздел добра и зла! Сколько еще будет (и есть) криков, что «собакам памятники ставят, когда у нас людей убивают». Потому и убивают у нас людей — от неуважения к любой жизни. Поэтому нужен закон о защите животных от жестокого обращения.

Но самое главное в истории с памятником — что она все-таки случилась.
Александр Цигаль: Это нужно тем, кто не стрелял
— Это был такой здоровый кобель, и все его очень любили.

Но это ни в коей мере не памятник убиенной собаке Мальчику: работа посвящена гуманному отношению к животным. У меня в жизни были важные работы, но о них мало кто знает, а о том, что я собаку Мальчика лепил, знает очень много людей. Это большая значимая история.

Мне здесь важно было, чтобы это был абсолютно беспородный узнаваемый пес из вашего двора.
Тот, кто стрелял в животных, тот и будет стрелять. И памятник ему не помеха. Это нужно тем, кто не стрелял.

Это ведь история-то обычная. Ну, прибили собаку, там кошку грохнули, тут птицу пристрелили. Все это происходит постоянно.

А мне звонили и говорили: «Какого черта? Это вообще не ваше дело — собаке памятник делать!». Как будто кто-то мне указывать будет, что мне делать, а что не делать с какого бы то ни было верха.

Да, у нас огромное количество проблем, и эту проблему я считаю одной из самых главных. Потому что это нравственная проблема.
Я человек асоциальный и не люблю публичности, но меня как художника эта тема очень волнует.

Меня беспокоит степень остервенелости и озлобления сегодняшнего общества. По моим представлениям, восприятие всего живого закладывается в детстве. Когда в семье котенок живет, то человек все-таки становится несколько другим.

Вот полюби другого, погладь его. Тогда, может быть, и легче будет.
Александра Подольская
«Новая газета» от 19.07.2007