Такой простой / За место на штрафной стоянке с автовладельца сдерут, сколько захотят. НОВАЯ ГАЗЕТА

23 ноября меня остановили на посту ДПС, что на 106-м километре кольцевой. Проверка документов. Выяснилось, что полис ОСАГО я оставила дома.
— Забыли?

Это хорошо. Машину конфискуем, — сказал инспектор и ушел.
Мы с мужем за ним. На посту сидел другой — некто лейтенант Голубев В.Б.
— Собирайте вещички, эвакуатор вызываю, — рявкнул он.

Восклицания, просьбы, вопросы — Голубев неумолим.
— Я ловлю такси, еду домой за полисом, — решает муж. — Должен успеть, пока эвакуатор приедет. А ты запрись и из машины не выходи!

По закону проблему забытых документов можно решить на месте, так написано в утвержденных правительством «Правилах задержания ТС». Однако Голубев заявляет:
— Я не могу ждать, я занят.

Одна надежда — супруг успеет, но, как только он уехал, меня вытащили из машины: «Пройдите, подпишите». Голубев сунул протокол об отстранении от управления транспортным средством.

— Подписывать? — Бужу телефонным звонком председателя движения автомобилистов «Свобода выбора» Вячеслава Лысакова.
— Если не согласна — не подписывай. Имеешь полное право.

Естественно, не согласна: даже если бы признала, что меня могут лишать моей собственности, возмутило то, что в протоколе стояли подписи каких-то понятых, которых я в глаза не видела.
— Не подписываем, значит?

Ну-ну, знаем, как с такими «подкованными» разговаривать, — и инспектор засунул протокол в ящик стола.
— Постойте! — говорю. — Напишите, пожалуйста, в протоколе, что я отказалась подписывать.

Со словом «отказ» протокол почему-то в стол уже не отправился, а у Голубева дошли руки до главного — протокола по делу об административном правонарушении.
— Пишите в графу объяснение: «ОСАГО забыла дома», — диктует Голубев.
Нет уж.

Прикинув по времени, указала: «Полис ОСАГО привезен мужем спустя один час. Я считаю, что после устранения нарушения имею право управлять своим ТС». Голубев поставил свою подпись, а я — свою.

И тут приехал эвакуатор!
Как я бегала вокруг машины, как не хотела из нее выходить, как, в конце концов, держа в руках букетик гербер, разрыдалась, стоя на пустой дороге, слишком долго рассказывать. Позвонила мужу.

Он уже почти добрался до дома, но, поняв, что привезти ОСАГО все равно не успеет, примчался на пост ДПС. Машину уже погрузили. Не опечатав и не вручив мне опись. (Что, кстати, противозаконно.)

Опись удалось выцарапать у инспекторов только после того, как эвакуатор с моей криво привязанной «девяткой» уехал. В бумаге рукой инспектора Голубева было написано, что у моей машины «повреждены: переднее левое крыло, обе задние двери, возможны скрытые дефекты».

Доказывать, что у машины никаких дефектов нет, было уже поздно.
Вручая мне документы, Голубев вспомнил, что мое объяснение в протоколе теперь не соответствует действительности — муж не успел привезти полис.
— Исправьте! — приказал лейтенант.

— А с какой стати я должна вносить изменения в протокол? — припоминаю, что по закону вообще-то это не допускается. — Будьте добры, дайте мне лист бумаги, я напишу подробное объяснение, — вежливо попросила я гаишника.
— Пишите здесь, я вам говорю, ничего не дам, — он повысил голос.

Ах так! Хорошо. Беру протокол, зачеркиваю свои показания, указываю «Исправленному верить» и пишу буквально между строк: «Голубев В.Б. отказался принять объяснение на дополнительном листе и требовал внести изменения в протокол».

Тут Голубев призадумался и швырнул мне бланк с заголовком «Объяснение».
Пока писала, слушала издевки инспекторов: «Журналисты? Вот и пишите, пишите…».

Закончила, передала Голубеву: прикрепите, мол, к протоколу.
— Ага, так я и прикрепил, зря писали. Вы что, не знаете, что мы с такими бумажками делаем? — хохочет Голубев. — В мусорное ведро! Покиньте помещение, вы мешаете!
Двое дюжих инспекторов оттеснили нас к выходу.

Минут десять мы пытались поймать машину. На свою беду, нас вызвался подвезти мужчина на «семерке». По дороге от Щелковского шоссе до Профсоюзной улицы нас останавливали на трех постах ДПС. Бедный водитель так и не понял, чем мы так насолили гаишникам…

А на следующее утро пришлось добираться до 3БСП ДПС УГИБДД Москвы, чтобы предъявить полис ОСАГО и получить разрешение на управление автомобилем. Это самое 3БСП обнаружилось на Дмитровском шоссе, за городом.

Я успела как раз к тому моменту, когда перед моим носом закрыли двери: «Обед».
24 ноября в отделе по разбору административных правонарушений мой протокол найти не смогли. Штраф в 50 рублей выписали по копии, забрать машину разрешили. Отправилась за «девяткой».

Штрафстоянка, принадлежащая ЗАО «Арбат-27», находится в поселке Щитниково Балашихинского района — на задах придорожных магазинов и автомойки. Преодолев стометровую дистанцию из ям и колдобин, оказалась перед забором с табличкой: «Осторожно! Злая собака».

Других опознавательных знаков нет.
Обшарпанная бытовка — головной офис ЗАО «Арбат–27». Внутри — конторка из двух письменных столов, поставленных друг на друга так, чтобы пространство между ножками верхнего стола было похоже на окошко для посетителей.

Дизайнерская находка отделана календарями и флажками с символикой ГИБДД.
Вокруг бытовки — около шести соток территории: машинами заставлено все. Здесь ждут хозяев иномарки среднего класса, много «девяток» и «десяток». Почти все автомобили здесь битые.

Некоторые изуродованы так, что своим ходом на волю не выберутся, причем стоят явно они давно.
Месяц стоянки в Щитникове обходится в полторы тысячи долларов, и для владельцев отечественных авто забирать свою собственность становится невыгодно уже через несколько недель.

Через полгода машины отправляются на продажу. Таким образом, «эвакуаторщики» внакладе не останутся: не заплатит хозяин — они получат прибыль от продажи брошенной машины. (Что, кстати, почему-то законно.)
— Мы вам ее так просто не отдадим, — «обрадовали» штрафстоянщики. — Вы сначала оплатите 1809 рублей за погрузку плюс почасовая оплата, с шести утра до трех часов дня.

Итого: 2336 рублей.
— Позвольте, вы начинаете выдачу машин только с десяти утра. Почему же я должна оплачивать время с шести до десяти, вы же все равно закрыты?!
— Или платите, или пусть дальше стоит — нам же лучше.

Выложила я 2336 рублей, получила чек и уехала, гадая, за что я, собственно, заплатила.
Екатерина КВАШЕНКИНА
Расследование по телефону
ГИБДД ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЭВАКУИРОВАЛАСЬ
— У нас такие законы, извините.

Если ты это ОСАГО не купил, демонстративно нарушив закон, плати 300 рублей. А если купил, но случайно забыл — конфискация транспортного средства, — пояснил председатель МООА «Свобода выбора» Вячеслав Лысаков.
Скорее всего, дело в невнимательности законодателей.

В статьях КоАП, где говорится о страховке, точно указано наказание: штраф и ничего более. Зато в статье, посвященной медицинскому освидетельствованию и конфискации ТС, почему-то есть ссылка на раздел о страховке. На основании этой странной ссылки и отбирают машины.

Вернее, вымогают деньги.
Об этой законодательной заковырке мало кто помнит. Во всяком случае, столичная мэрия, запрещая эвакуаторы в Москве, а потом вводя их заново, про ОСАГО не вспомнила.

— Когда в прошлом году мы вернули эвакуаторы, речь шла о неправильной парковке, — рассказала пресс-секретарь департамента транспорта Москвы Мария Проценко. — Я первый раз слышу о том, что кто-то отбирает машины из-за страховки.
Правительство Москвы клянется, что не имеет отношения к 2336 рублям, взятым с корреспондента «Новой».

— В Москве незаконно брать деньги за эвакуацию, если, конечно, речь идет не о том, что вы сломались, — говорит Мария Проценко. — В прошлом году специально для этого была создана городская служба перемещения транспортных средств.
В городской службе перемещения транспортных средств тоже крайне удивились, узнав, что с корреспондента «Новой» взяли деньги:
— Услуги по эвакуации и первые сутки хранения ТС — бесплатно, — утверждает пресс-секретарь службы Баерта Китинова. — Автомобили попадают на государственные штрафстоянки.

Все двери, люки, бензобак обязательно опечатываются.
Тем не менее 2336 рублей корреспондент «Новой» все же отдала — и не государственной штрафстоянке, а некоему ЗАО «Арбат-27». Баерта Китинова сообщила, что о таком ЗАО столичные эвакуаторщики даже не слышали.

А Мария Проценко предположила, что, возможно, речь идет о полулегальном бизнесе.
В департаменте ЖКХ Москвы (именно они занимаются штрафстоянками) тоже ничего не знают о ЗАО «Арбат-27». Марина Орлова, ведающая проблемами ЖКХ, вообще заявила, что речь идет о мошенниках.

Впрочем, есть и другой вариант:
— Это, может, ГАИ что-то мутит, — предположили в департаменте транспорта.
Выяснилось: действительно — ГАИ. Но ничего противозаконного (?!).

До 2004 года договоры с спецавтостоянками и эвакуационными службами заключало ГУП «Гаражно-техническое обслуживание города Москвы».
— Два года назад все это было выведено из нашей компетенции, — сообщила «Новой» специалист ГУП ГТО Марина Галимович. — Теперь договор с площадками и службами заключает непосредственно ГИБДД.

— Да, мы сотрудничаем с двумя штрафстоянками, — подтвердил Артем Титов из отдела пропаганды ГИБДД УВД Восточного округа Москвы. — На 3-й Богатырской улице и на Щелковском шоссе.
Правда, ГИБДД Восточного округа тоже не в курсе, почему эвакуация осуществляется при помощи частников:
— Мы выписываем протокол и штраф, остальное нас не касается, — сказал Артем Титов. — Пусть дальше водитель разбирается уже с сотрудниками стоянки.

Таким образом, кто и как выбирает эвакуационные службы для нужд ГИБДД, не знают ни в самом ГИБДД, ни в столичном правительстве. Почему эвакуаторы дежурят на постах вместе с гаишниками, в ДПС тоже не знают. Артем Титов даже утверждает, что такое в их округе невозможно.

Однако дежурят.
Мы продолжим наше расследование и попытаемся оспорить в суде действия сотрудников ГИБДД и странной штрафстоянки, а также постараемся выяснить максимум подробностей об этом бизнесе, к проверке которого не допускают даже депутатов.

Анна ЛЕВИНА, Екатерина КВАШЕНКИНА
P.S. По телефону представитель «Арбата-27» сообщил, что они зарегистрированы в Московской области «как автостоянка».

P.P.S. Летом 2006 года прокуратура Удмуртии провела ревизию штрафстоянок. Выяснилось, что местная ГИБДД заключала договоры с эвакуационными службами, минуя налоговую инспекцию.

При этом немалые деньги, полученные за хранение автомобилей, перечислялись напрямую в бухгалтерию ГИБДД. Правда, узнать, о каких деньгах идет речь, прокуратура так и не смогла — в бумагах удмуртских штрафстоянок оказалась полная неразбериха.
«Новая газета» от 04.12.2006